Как написал какой-то чудак художественную жуть: Мертвая глухая степь, сумерки, густой туман, ни видно ни зги.
И вдруг! Прямо из тумана! материализуются дикие амазонки. Ужо они-то нас хорошо видят!
Что наши мелкие скифские конячки и наши слабые мечи против их могучих злобных коней и крутых боевых секир, бипенисов? Типа летят отрубленные мужские конечности и сломанные мечи, катятся кувырком сбитые с ног искусанные лошади...
!!! Жуть !!!
А правда-то где? То бишь как?
Читаю в другом месте - уже подстроенное под типа беспристрастных историков: Качественно новый уровень боеспособности кавалерии был достигнут македонцами, тем не менее, вовсе не за счет усиления защиты всадника и лошади. Напротив, в ходе завоевания Азии защитное снаряжение было облегчено до предела, - из доспехов у гейтара остались лишь бронзовая каска и холщевый панцирь. За то, македонцы сумели научить своих коняг таранить и опрокидывать вражеских лошадей, - что и видно на барельефах изображающих походы Александра. Без колебаний врезались македонские лошади в толпы легкой пехоты. Только фаланга еще не подвергалась лобовым атакам, македонцы лишь стремились вломиться в разрыв фаланги, а там уж «расталкивали варваров конями и поражали их копьями в лицо».
Да уж... Истина где-то рядом!... Не с нами... дружит.
А ведь македонцы, как считается, первыми всерьез стали использовать кавалерию для фланговых ударов, в то время как их основные историчиские конкуренты - персы (притом, что персидскую армию непременно изображают как громадную толпу конных лучников), напротив, не пили биокефир, а старательно выбирали места для сражений, где кавалерию по прямому назначению использовать было бы затруднительно. Т.е лупили из луков издали, не подвергая себя серьезной опасности. А учитывая, что при этом запас стрел был гораздо больше, чем у пешего лучника, то... Здраво, весьма здраво!
Дальше у автора идет фраза, которая меня же и весьма напрягает:
К началу войны у персов имелась только 2 тысячи катафрактов, кавалерия же СКИФСКОГО типа (что еще за зверь?) с появлением на сцене гейтаров вообще перестала котироваться. В результате, персы боялись македонской кавалерии, а не наоборот. Оп-па!
Топ - топ - топ - топ
Слева напрво пронеслось девятнадцать всадников с копьями наперевес.
Так, македонцы не только начали применять атаку наездом, кавалерийские сариссы???, кривые мечи, построение клином, но и добились большой оперативной подвижности своей кавалерии. Суточный переход иногда достигал 70 км. Слабостью оставалась только низкая тактическая подвижность. В смысле, - ездили македонцы еще медленно, - в лучшем случае рысью. (У кого бы спросить, как они тогда ездили? У Вас нет знакомого очевидца?) С другой стороны, это позволяло легкой пехоте постоянно сопровождать кавалерию на поле боя и поддерживать ее метательным оружием.
...Точно - лошадь гораздо большая цель для метательного оружия! - Помните, Давид не промахнулся по огромному Голиафу!..
Затем, использование катафрактов стало обычным во всех эллинистических государствах, от Средней Азии до Египта.
... Ага, понял. Так вот они какие, катафракты!..
Согласно введенным македонцами стандартам конница составляла уже до 15% всей армии, - ее концентрация оказывалась в два–три раза выше, чем было принято в Греции и Риме. (насколько помню ... Долго я живу, долго... Не было у них почти-то кавалерии) Однако, качества македонской кавалерии приемниками Александра были в значительной степени утрачены. Эллинистические катафракты снова получили надежную броню, но, практически, вернулись к тактике греческих.? Что за тактика?
***
Зато, кавалерию по своим качествам не уступающую македонской создал Карфаген. Сами пуны? верховую езду, так, практически, и не освоили, но к их услугам были лучшие на конец I тысячелетия до н. э. наездники средиземноморья – галлы и нумидийцы.
Традиционно вооружены всадники этих народов были одинаково, - дротиками и короткими еще мечами, и вели как метательный, так и рукопашный бой. Но на карфагенской службе кельт-иберы получили доспехи и составили тяжелую кавалерию. Нумидийцы же с национальным оружием составляли легкую конницу, способную, однако, и атаковать мечами и наездом нестойкую пехоту.
В армии Карфагена относительное содержание кавалерии еще более возросло и достигало 20%, а ее роль оказывалась даже более ответственной, чем в армии Александра.
***
Поражения от конницы Ганнибала, впрочем, не заставили римлян сделать какие-либо выводы, - ни каких шагов к усилению своей кавалерии Рим так и не предпринял.
В теории, легион был обеспечен двумя видами кавалерии, - тяжелой регулярной «легионарной», составленной из уроженцев Италии, и легкой «векселярной» кавалерией союзников, - чаще всего, тех же галлов и нумидийцев. Но римляне не придавали этому роду войск серьезного значения, полагая единственной задачей кавалерии отгонять вражеских метальщиков от своей тяжелой пехоты. В результате этого, «легионарные» отряды на предмет экономии средств систематически оказывались неукомплектованными (а если и имелись, то, опять-таки, часто использовались, как ездящая пехота), а союзники не получали тяжелого вооружения и не обучались действию в строю, в связи с чем, возможности их были очень ограничены.
***
Следующий этап в развитии кавалерии наступил, только когда греческие города в Месопотамии были захвачены парфянами, а в Причерноморье – сарматами.
Заняв территории эллинистических государств, дикие ираноязычные завоеватели быстро ассимилировались, заговорили по-гречески, но ездить верхом отнюдь не разучились. Со своей стороны, эллинистические технологии позволяли производить совершенное оружие (в одной Парфии городского населения было больше, чем во всей Европе XIV века).
Иранский катафракт был получен путем напяливания на всадника степей и его коня железных, скомпонованных из кольчужных, чешуйчатых и сплошных элементов, доспехов, закрывающих все тело (имелись даже перчатки). Пробить эту броню римляне даже не пытались.
Но главным сюрпризом для римлян оказалась, все-таки, не высокая защищенность парфянской конницы, а ее способность атаковать тяжелую пехоту не во фланг и тыл, как это делали македонцы и кельт-иберы, а в лоб. Это была первая попытка прямой атаки кавалерией сомкнутого строя пехоты.
Впрочем, успех этих атак оказался не так уж и велик. Вес лошадей и скорость движения клина тогда еще были недостаточны для смертельного удара фаланге. Римляне отчаянно паниковали, встретившись с неожиданной и неотразимой тактикой атаки, но… и не думали менять собственную тактику.
Парфия, тем не менее, первая создала боеспособную армию, состоявшую преимущественно из конницы, причем, из двух хорошо взаимодействующих ее родов, - атаки катафрактов подготавливались действиями конных лучников, которые, в свою очередь, оказывались надежно прикрыты катафрактами.
В дальнейшем, в период переселения народов, многие варварские племена, вторгшиеся в Европу, располагали многочисленной кавалерией, в том числе и действующей рукопашным оружием. Характерно, однако, что и среди германских варваров, пришедших на развалины римской цивилизации, наибольших успехов добились те, у кого кавалерии либо не было вовсе (франки, саксы, лангобарды), либо те, у кого пехота и кавалерия были развиты примерно в равной степени (готы, вандалы). Гунны, имевшие только кавалерию, были выбиты из Европы.
***
За тысячелетие предшествующее началу новой эры кавалерия прошла большой путь развития, но ни где не смогла восторжествовать над пехотой. Даже в самом продвинутом – парфянском – варианте она еще оказывалась очень несовершенна.
По степени защищенности, особенно с учетом отсутствия у большинства древних народов бронебойного оружия, - тяжелых мечей и топоров, парфянский катафракт не уступал рыцарю XV столетия. Примерно равны они были и в отношении тактической и оперативной подвижности. Но наступательное вооружение парфян все еще не выдерживало критики.
Римляне очень быстро заметили, что парфяне, хотя и сильны в большой массе, но не могут вести индивидуального боя. Вооружение катафрактов, кроме привязной сариссы, которая действовала лишь в движении на малых углах к курсу и быстро ломалась, состояло только из кинжала и лука. Ведь, не только тяжелыми мечами и топорами, но даже и длинными копьями античная конница владеть не могла, ибо, как отмечали греки, «всадник вынужден был сохранять равновесие на хребте лошади». Кроме того, не имея возможности свешиваться с седла, спатами и кривыми мечами всадники доставали малым больше, чем на полметра от своего колена.
Значит, оставался только лук, - оружие, что ни говори, легкое. Даже притом, что парфяне и использовали необычайно сильные по меркам кавалерии луки и тяжелые стрелы, что позволяло им поражать небронированные цели до 150 метров, - все равно, - легкое.
Ну, еще, конечно, у катафракта был боевой конь. Но тоже еще очень легкий.
***
Ассирийцами под седло были использованы колесничные кони ростом около 160 см, что, в отсутствие стремени, делало посадку на них довольно проблемной. Влезть на такую лошадь, не встав предварительно на камень или иную опору, было непросто. Возможно, именно по этому ассирийцы ни когда не рисковали оставить лошадь без управления, а на стоянках держали коней спутанными.
Скифы же приспособили под седло своих степных лошадей, а затем, уже от киммерийцев и скифов при посредничестве лидийцев, пунов и греков, именно эта порода распространилась по Средиземноморью и Ближнему Востоку.
Древние барельефы и фрески изображают лошадей скифов, греков, македонцев и персов еще очень мелкими (Александр на Буцефале выглядит не многим более внушительно, чем Насреддин на ослике). Боевые кони античности сохраняли типичный степной вид, - маленькие, легкого сложения, - 250-300 кг весом, и даже у парфянских катафрактов, – а у них были по тем временам лучшие, ростом около 150 см, - меньше 400 кг.
Недостаточная сила лошадей, а также низкая скорость движения (встать ногами на спину лошади и пустить ее галопом катафракт в своей броне уж точно не мог), крайне снижали эффективность атаки пехоты тараном. Проще говоря, македонцы не атаковали фалангу в лоб, потому, что македонский конь, тем более без хорошего разгона, не мог сбить с ног восемь рядов нагруженных железом гоплитов. А вот парфянский конь за счет дополнительного веса своих и всадника доспехов, - уже мог. Иногда.
4. Изобретение стремени.
Во II веке нашей эры в Индии было сделано важное изобретение: к седлу стали приделывать два ремня с маленькими кольцами на концах. Теперь всадник залезал на лошадь вставив в одно из колец большой палец ноги.
Произошло это именно в Индии скорее всего потому, что только в этой стране имела место унификация верховых и колесничных лошадей. Колесницы и конница использовались в индийских армиях параллельно. Причем, конница кшатриев напоминала нумидийскую, - действовала преимущественно дротиками и лишь в крайнем случае кривыми мечами. На слонов же и колесницы возлагались задачи тяжелой кавалерии.
За пределы Индии это замечательное изобретение, однако, не вышло, - в других странах всадники обычно носили обувь и не могли воспользоваться колечком под большой палец. Но, двумя веками позже, китайцы придумали увеличить кольцо настолько, чтобы в него можно было просунуть всю стопу. Получилось стремя, дающее куда большие возможности всаднику, чем кольцо под палец, пригодное только для упрощения посадки.
Стремена решили разом массу проблем, - ездить теперь можно было сколь угодно быстро, можно было совершать прыжки через препятствия, - всадник приподнимался на стременах, спасая таким образом свой тыл от сокрушительных ударов. Посадка стала намного более надежной, так как можно было не только упираться ногами, но и маневрировать центром тяжести. Можно стало вертеться в седле и свешиваться с него, нанося удары в разные стороны. Наконец, возможность пускать лошадь галопом многократно увеличила эффективность атаки наездом.
Имея опору на стремя, всадник более не рисковал свалиться при лихом замахе и, вместо привязных сарисс, коротких копий для верхнего удара и кривых мечей, кавалерией стали использоваться длинные копья, наносить удары которыми можно было в любом направлении, тяжелые топоры и длинные мечи, а позже и сабли.
Стремя стало распространяться по миру стремительно, ведь, в принципе, и здесь важна была только идея, - всякий народ, умеющий делать железо, мог сделать и стремена. Уже в VI веке стремена появились у византийской кавалерии, - причем, сразу после этого нововведения, византийцы стали бить готов, от кавалерии которых ранее терпели поражения. Еще раньше стремена стали употребляться в Иране и на Аравийском полуострове. Усовершенствовали свои седла и кочевники Великой Степи.
